Абстракты отечественных и зарубежных статей по ЭЭГ

Здесь представлены избранные абстракты из ведущих и наиболее цитируемых изданий, которые, на наш взгляд, могут представлять интерес для широкого круга специалистов по клинической ЭЭГ в их практической работе.

Clinical Neurophysiology

2009

ЦЕЛЬ: Известно определенное число доброкачественных ЭЭГ паттернов, которые морфологически выглядят как эпилептиформные, но не являются эпилептическими. Целью настоящего исследования являлось определение частоты встречаемости различных доброкачественных эпилептиформных вариантов (ДЭВ) среди лиц, которые прошли ЭЭГ исследование в нашей лаборатории за последние 35 лет. 
МЕТОДЫ: Мы ретроспективно проанализировали 35 249 ЭЭГ амбулаторных пациентов в период между 1 января 1972 и 31 декабря 2007. Для идентификации паттернов ДЭВ использовались определения Комитета по Терминологии Международной федерации клинической нейрофизиологии.
РЕЗУЛЬТАТЫ: ДЭВ наблюдались у 11183 пациента из 35249 )3.4%). Отдельные варианты ДЭВ распределились следующим образом: доброкачественные спорадические спайки сна 1.85%, wicket-спайки 0.03%, 14- и 6-Гц позитивные спайки 0.52%, 6 Гц спайк0волны 1.02%, ритмические височные тета вспышки дремоты 0.12% и субклинические ритмические электрографические разряды у взрослых 0.07%
ВЫВОДЫ: Распространенность шести типов ДЭВ среди канадской популяции
Ниже по сравнению с данными из других стран.
ЗНАЧИМОСТЬ: ДЭВ довольно редко встречаются в обычной популяции. В отличие от фокальных эпилептических спайков и генерализованных спайк-волн, обнаружение ДЭВ не увеличивает вероятность постановки диагноза эпилепсии. Точное распознавание ДЭВ может помочь избежать постановки ошибочного диагноза и назначения ненужных обследований.

ЦЕЛЬ: Некоторые приступы характеризуются преходящими острыми волнами (ПОВ) в начале приступа. Мы оценивали клиническую и локализационную значимость ПОВ у пациентов с парциальными приступами.
МЕТОДЫ: Мы идентифицировали и анализировали все скальповые иктальные записи с ПОВ в дебюте приступа на протяжении 12 месяцев.
РЕЗУЛЬТАТЫ: У 13 пациентов зарегистрированы 52 приступа с ПОВ в дебютом приступов. Центр потенциального поля ПОВ совпадал с окончательной локализацией/латерализацией, тогда как последующие иктальные разряды совпадали с истинной локализацией только у 6 пациентов. Еще у 4 пациентов иктальные разряды не имели локализационного значения, и указывали на ошибочную локализацию у 3. У 11 пациентов окончательная локализация была определена как височная, у 1 затылочно-теменная, и еще у 1 – неопределенная. Мы дополнительно проанализировали 61 иктальную ЭЭГ у 15 пациентов с мезиальной височной эпилепсией – ни в одном случаев приступы не начинались с ПОВ.
ВЫВОДЫ: В этой серии пациентов ПОВ являлись маркером некортикального начала приступов. Потенциальное поле ПОВ дает более точную информацию по локализации и латерализации, чем последующие иктальные ритмические разряды.
ЗНАЧИМОСТЬ: ПОВ в дебюте приступа может свидетельствовать скорее о неокортикальной, чем гиппокампальной локализации эпилептогенного очага. 

ЦЕЛЬ: Позитивные затылочные острые потенциалы сна (POSTS) считаются нормальным вариантом, который встречается в фазу NREM сна; до настоящего времени их асимметрия и связь с нарушениями ЭЭГ не привлекали достаточного внимания. Мы проанализировали эти особенности на большом проспективном материале.
МЕТОДЫ: Группа ЭЭГ с POSTS собиралась на протяжении 6 месяцев, они сопоставлялись с контрольными пациентами (в соотношении 2 к 1). В анализе учитывались демографические данные, асимметрия POSTS и альфа-активность, латерализованность или диффузность нарушений ЭЭГ (замедление, эпилептиформные потенциалы)
РЕЗУЛЬТАТЫ: Из 1254 записей ЭЭГ POSTS отмечались в 102 (8%). Пациенты с POSTS были моложе (P=0.008), у них чаще встречались нарушения ЭЭГ (P=0.008), включая эпилептиформную активность (P=0.002), чем пациенты контрольной группы, однако на это соотношение влияли возраст и длительность записи. В 39 записях (38%) POSTS имели значимую асимметрию по амплитуде, однако это не коррелировало с со специфическими нарушениями ЭЭГ или асимметрией альфа-ритма. 
ВЫВОДЫ: POSTS являются нормальным ЭЭГ вариантом, который встречается примерно в 10% записей ЭЭГ, чаще у молодых, без разницы по полу. Амплитудная асимметрия встречается в 30% случаев.
ЗНАЧИМОСТЬ: Асимметрия POSTS, в отличие от асимметрии других потенциалов сна, должна рассматриваться как вариант нормы. 

ЦЕЛЬ: Изучение возраст-зависимых специфических особенностей генерализованной эпилептиформной активности (ГЭА), их корреляции с фоновой активностью ЭЭГ (ФА). 
МЕТОДЫ: Были проанализированы 17 723 ЭЭГ, записанных у 12 511 пациентов. Из них в последующий анализ были включены первые записи ЭЭГ у 325 пациентов, в которых была зарегистрирована ГЭА. 
РЕЗУЛЬТАТЫ: Замедление ФА коррелировало с высокоамплитудной и низкочастотной ГЭА. Частота встречаемости паттерна «нерегулярные комплексы спайк (острая волна)-медленная волна» увеличивалась с возрастом (p=0.003). Чувствительность на гипервентиляцию не зависела от возраста. Не отмечено корреляции между чувствительностью к гипервентиляции и фотопароксизмальным ответом. Установлена возраст-зависимая вероятность специфических типов ГЭА. 
ВЫВОДЫ: Высокоамплитудная и низкочастотная ГЭА коррелируют с замедлением ФА, указывая на церебральную корковую дисфункцию. Чувствительность на гипервентиляцию и фотопароксизмальный ответ вносят независимый вклад в ЭЭГ. Не обнаружена зависимость чувствительности на гипервентиляцию от возраста.

2008

ЦЕЛЬ: Изучить в деталях взаимоотношения между приступами и К-комплексами при аутосоно-доминантной ночной лобной эпилепсии (АДНЛЭ).
МЕТОДЫ: Длительная непрерывная видео-ЭЭГ регистрация и анализ 30 приступов у 18-летней женщины, страдающей АДНЛЭ с мутацией гена CHRNA4.
РЕЗУЛЬТАТЫ: 27 из 30 приступов начинались сразу после К-комплекса. В 9 случаях звук индуцировал К-комплекс, за которым сразу следовал приступ. Большинству приступов предшествовали повторяющиеся и короткие иктальные рестарты.
ВЫВОДЫ: Отмечены три новые характеристики: К-комплекс почти всегда регистрировался в начале приступа, некоторые приступы провоцировались звуком, часто имели место иктальные рестарты.
ЗНАЧИМОСТЬ: Эти новые наблюдения – наличие К-комплексов в начале приступов и приступы, провоцируемые звуком – свидетельствуют о возможности инициации приступов АДНЛЭ К-комплексами.

ЦЕЛЬ: Доброкачественная затылочная эпилепсия с ранним дебютом (синдром Панайотопулоса - СП) встречается часто и довольно легко распознается. Интериктальная спайковая ЭЭГ активность часто мультифокальная, но обычно локализуется в затылочных долях. Происхождение и клиническое значение экстраокципитальных спайков остается малоизученным.
МЕТОДЫ: Исследовали трех пациентов с СП и интериктальными ЭЭГ спайками в лобных областях. Применялся независимый компонентный анализ (НКА) для декомпозиции спайков на компоненты с различной временной динамикой. Далее по лапласовскому алгоритму проводилось картирование по скальпу.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Изменения в топографии потенциального поля от начала спайка до его пика подтверждают вклад нескольких интракраниальных генераторов, имеющих различную кинетику активации со значительным перекрытием. НКА позволил выделить разные группы компонентов, в частности - раннюю активирующую группу в затылочных областях у всех пациентов.
ВЫВОДЫ: Фронтальные спайки при СП всегда ассоциированы с ранней унилатеральной активацией затылочной доли, подтверждая тем самым распространение в задне-переднем направлении.
ЗНАЧИМОСТЬ: Фронтальные спайки при СП представляют из себя вторичную активность, триггируемую интериктальными затылочными разрядами и не являются независимым фокусом.

ЦЕЛЬ: Изучить диагностическую ценность видео-ЭЭГ мониторинга (ВЭЭГ) у амбулаторных пациентов с возможной не неподтвержденной эпилепсией.
МЕТОДЫ: Данные ВЭМ представляли комбинацию 20-минутной рутинной ЭЭГ записи с видео (РВЭЭГ), за которой следовал 4-часовой видео-ЭЭГ мониторинг (МВЭЭГ), у 179 пациентов. Анализ производился ретроспективно. Были выделены 3 диагностические категории: локализационно-обусловленная эпилепсия (ЛЭ), генерализованная эпилепсия (ГЭ) и неэпилептические приступы (НЭП). В анализе учитывались: частота событий, диагностическая значимость всего ВЭЭГ, отдельно ценность РВЭЭГ и МВЭЭГ после диагностически незначимой РВЭЭГ, диагностическая эффективность МВЭЭГ (отношение частоты находок при МВЭЭГ после недиагностической РВЭЭГ к частоте находок всей ВЭЭГ)
РЕЗУЛЬТАТЫ: Поведенческие события отмечены у 14 (8%) и 25 (15%) во время РВЭЭГ и МВЭЭГ соответственно. В целом ВЭЭГ оказалась чувствительной у 90 из 179 пациентов (50%): при ЛЭ – 21%, ГЭ – 15% и НЕП – 15%. РВЭЭГ отдельно была чувствительна у 49/179 пациентов (27%): ЛЭ – 7%, ГЭ – 13%, НЕП – 7%. После диагностически незначимой РВЭЭГ, последующая МВЭЭГ оказалась чувствительной у 41/130 пациентов (32%): ЛЭ – 24, ГЭ – 2, НЕП – 15. 
ВЫВОДЫ: ВЭЭГ полезна для постановки диагноза и классификации эпилепсии. В сравнении с РВЭЭГ, МВЭЭГ обладает большей ценностью в диагностике ЛЭ и НЕП, чем ГЭ. 
ЗНАЧИМОСТЬ: Исследование подчеркивает преимущества продолженного видео-ЭЭГ мониторинга у амбулаторных пациентов после диагностически незначимого рутинного исследования ЭЭГ.

Journal of Clinical Neurophysiology

2009

Исследованы пациенты, которым требовался длительный мониторинг с видео-ЭЭГ для постановки точного диагноза эпилепсии. Авторы выполнили ретроспективный анализ 248 взрослых пациентов, поступивших в отделении мониторинга эпилепсии в течение 12 месяцев для характеристики событий (приступов) или прехирургического обследования. Для постановки достоверного диагноза эпилепсии требовалось регистрация по меньшей одного эпилептического приступа на видео-ЭЭГ. Среднее (медиана) время записи до первого диагностического события, эпилептического или неэпилептического, составило 2 дня; у 35% требовалось 3 или более дней, у 7% - более 1 недели. У 12% пациентов с достоверной эпилепсией не было интериктальных эпилептиформных разрядов, при том, что таковые отмечались у 17% с неэпилептическими событиями. У 6% пациентов с достоверной эпилепсией не было ни эпилептических приступов, ни интериктальных эпилептиформных разрядов на протяжении 3 дней или более. Исходя из наших результатов, можно сделать вывод, что часто требуется 3 или более дней регистрации в отделении мониторинга эпилепсии для записи и диагностики естественных пароксизмальных эпизодов, и иногда может потребоваться более недели. Только лишь интериктальная ЭЭГ не может достоверно разграничить эпилептические приступы и неэпилептические события. 

Полимикрогирия (ПМГ), мальформация корковой организации, иногда может сопровождаться электрическим эпилептическим статусом сна и фокальным электрическим статусом (ФЭС). Связь последнегос ПМГ являлась целью настоящего исследования. Критериями включения для анализа являлись диагноз ПМГ по данным нейровизуализации и наличие фокального электрического статуса в ЭЭГ. ФЭС определялся как регистрация непрерывных фокальных эпилептиформных нарушений в бодрствовании, которые становились билатеральными и синхронными во сне. Интериктальная ЭЭГ исследовалась на протяжении от 20 минут до 4 часов в состоянии бодрствования и сна. Данные нейровизуализации подразделялись на голосильвиевую ПМГ и полушарную ПМГ. У всех пациентов, за исключением одного, находки при нейровизуализации были асимметричны, чаще справа. У всех пациентов наблюдались парциальные моторные приступы, у 2 них они легко контролировались противоэпилептическими препаратами. Несмотря на контроль препаратами, в ЭЭГ регистрировался ФЭС. У остальных 4 пациентов отмечались атонические приступы и/или атипичные абсансы. У всех пациентов ФЭС регистрировался в состоянии бодрствования и активировался во сне. ФЭС отличается от других ранее описанных непрерывных электрографических паттернов, таких как электрический эпилептический статус во сне, непрерывные эпилептиформные разряды и ритмические эпилептиформные разряды. Каждый из них имеет специфику. Фокальный электрический статус, по всей видимости, связан с асимметричной и выраженной ПМГ.

Гипервентиляция (ГВ) является наиболее эффективным способом активации генерализованных абсансных приступов во время рутинных исследований ЭЭГ. Она используется в качестве процедуры активации в отделениях мониторинга эпилепсии, однако данные по эффективности недостаточны. Настоящее проспективное исследование было предпринято с целью определить эффективность ежедневной процедуры ГВ как способа, провоцирующего события в отделении мониторинга эпилепсии. ГВ выполнялась в течение 3 минут ежедневно. Исходили из того, что ГВ была эффективной, если событие активировалось в течение 3 минут гипервентиляции. Пациенты должны были охарактеризовать событие как типичное или атипичное – по сравнению с теми, которые возникали спонтанно по ходу мониторинга. Из 74 пациентов у 54 имелась фокальная эпилепсия, у 24 – психогенные неэпилептические события, еще у 1 – приступы неясного генеза. У шести пациентов с эпилепсией была отмечена активация эпилептических приступов (3 ауры, 2 комплексных парциальных приступа и один вторично-генерализованный тонико-клонический приступ). У восьми пациентов с неэпилептическими событиями были спровоцированы неэпилептические события. У двух пациентов с комбинацией эпилепсии и психогенных неэпилептических событий были спровоцированы при ГВ неэпилептические события. Спонтанные и активированные ГВ приступы не отличались по клиническим характеристикам. Ежедневная контролируемая ГВ является эффективным способом активации как парциальных приступов, так и психогенных неэпилептических событий в отделении мониторинга эпилепсии. ГВ может способствовать уменьшению длительности видео ЭЭГ мониторинга и снизить затраты.

При полном параличе у пациентов с синдромом Гийена-Барре (СГБ) невозможно использовать клинические способы определения уровня седации. В этой ситуации непрерывная регистрация ЭЭГ является удобными и эффективными способом мониторинга глубины седации, с использованием частоты спектрального края (ЧСК) как метода количественной оценки ЭЭГ. Авторы приводят наблюдение 3 пациентов с тяжелым СГБ, у которых желаемому уровню седации соответствовало значение ЧСК ниже 4 Гц (дельта кома), при этом электроды располагались ниже волосистой часто головы, регистрация производилась прикроватным модулем DATEX. У 2 пациентов контроль успешно осуществлялся на протяжении 16 дней, и у обоих была полная амнезия о периоде седации, без серьезных осложнений. У третьего пациента отмечалась резидуальная мышечная активность, использование ЧСК в этом случае не представлялось надежным и было прекращено. Непрерывный ЭЭГ мониторинг с использованием ЧСК является полезным инструментом контроля седации у пациентов СГБ с тажелым параличом. Может оказаться полезным использование высокочастотных фильтров для устранения влияния резидуальной мышечной активности, которая снижает точность данного метода. ЧСК имеет теоретические преимущества перед биспектральным индексом у таких пациентов. Требуются дальнейшие сравнительные исследования для определения относительной эффективности различных методов непрерывного ЭЭГ мониторинга у таких пациентов.

2008

Мы изучали функциональные межполушарные соединения моторной коры (МК) при помощи корково-корковых вызванных потенциалов мозга человека у трех пациентов с некупироуемой эпилепсией. Пациентам проводился инвазивный ЭЭГ мониторинг с субдуральными электродами во время прехиругического обследования. Электрические стимулы подавались на близлежащие электроды (биполярно) в области МК. Корково-корковые вызванные потенциалы регистрировались путем усреднения электрокортикограммы с противоположного полушария. При стимуляции МК наблюдались трифазные или бифазные волны с начальной позитивностью. При стимуляции электродов, располагавшихся вне зоны МК, ответов не было. Латентности варьировали в диапазоне от 9.2 до 23.8 мс (до начальной позитивности) и от 25.4 до 39.4 мс при измерении второго негативного пика. Корково-корковые вызванные потенциалы имели максимальную амплитуду под регистрирующими электродами, гомологичными стимулирующим. Наши результаты являются прямым доказательством существования функциональный межполушарных соединений, которые начинаются в МК. Получено межполушарное время проведения. Гомотопическое распределение ответов указывает на роль МК в двигательной координации 

Наличие интериктальных эпилептиформных разрядов (ИЭР) в интериктальной ЭЭГ амбулаторных пациентов может свидетельствовать в пользу диагноза эпилепсии и даже помочь в определении специфической формы эпилепсии. Продолжительность регистрации может варьировать, и длительные записи ЭЭГ имеют более высокую диагностическую ценность. Авторы ретроспективно проанализировали 172 рутинных и более продолжительных ЭЭГ у взрослых амбулаторных пациентов (минимальная длительность 60 минут), чтобы определить время регистрации первого ИЭР. Средняя длительность исследования составила 187 минут. ИЭР регистрировались у 26%. Из них первый ИЭР возникал в течение первых 20 минут у 53% пациентов. Среднее время до регистрации первого ИЭР составило 32.8 минуты (диапазон от 1 до 216 минут) со стандартным отклонением 48.2 минуты. Распределение результатов было асимметричным с отклонением вправо (в сторону большего времени регистрации), медиана составила 10 минут. При височных эпилептиформных разрядах время регистрации первого ИЭР было больше, чем при генерализованных разрядах.

Широкие острые волны (ШОВ) являются редко распознаваемым паттерном ЭЭГ, который определяется как фокальные или латерализованные высокоамплитудные, бифазные, заостренные волны длительностью от 0.5 до 1 секунды, которые отчетливо выделяются из фоновой активности, превышая ее по амплитуду минимум 2 раза. Целью исследования было определение ЭЭГ критериев, частоты и клинической значимости ШОВ. В течение 2 лет мы проспективно собирали записи ЭЭГ с ШОВ в большой лаборатории университетской клиники. Анализировались клинические данные и связи с эпилептическими приступами. ШОВ отмечались у 48 из 7569 пациентов (0.6%). У 38 из них (79%) локализация ограничивалась лобной областью. У 31 (65%) не регистрировались спайки или классические острые волны. У 34 (71%) в анамнезе было нейрохирургическое вмешательство. У всех пациентов, за исключением одного, наблюдались эпилептические приступы, что соответствовало предиктивному значению ШОВ для приступов в 98%. У всех, за исключением двух пациентов, установлена симптоматическая этиология приступов, в частности, черепно-мозговая травма, опухоль головного мозга, клипирование аневризмы после субарахноидального кровоизлияния, инсульт. Четыре случая относились к острым симптоматическим. У 38 пациентов (79%) определялась лобная локализация эпилептогенного очага. Широкие острые волны могут рассматриваться как самостоятельный эпилептиформный ЭЭГ паттерн. При этом ШОВ могут являться индикатором острого и/или отдаленного поражения головного мозга.

Целью настоящего исследования явилось описание паттернов распространения иктальных разрядов, в особенности удаленных паттернов с фокальным началом у пациентов с мезиальной височной эпилепсией, и выяснение, дает ли это дополнительную информацию во время длительного прехирургического скальпового ЭЭГ мониторинга. В ретроспективное исследование были включены 18 пациентов с мезиальной височной эпилепсией, у которых были зарегистрированы 56 приступа с регионально-латерализованным дебютом. Приступы анализировались на предмет наличия удаленного распространения и его временных характеристик. Удаленное распространение отмечено в 18 приступах. Идентифицировано 2 типа распространения – один ранний, и другой – поздний, в зависимости от того, возникало ли удаленное распространение в течение 10 секунд или же позже после начала электроэнцефалографического приступа. При сопоставлении приступов по типу распространения выяснилось, что ранний тип распространения ассоциировался (статистически незначимо, Р=0.075) с некупируемой эпилепсией, битемпоральными интериктальными разрядами (Р=0.1667) и, с точки зрения МРТ, с височными очагами с локализацией, отличной от чисто мезиального склероза (Р=0.63). Приступы с ранним удаленным распространением не ассоциировались с нелатерализованным дебютом (Р=0.2682). Только у одного с переменой латерализации во время приступа отмечалась ранее удаленное распространение. Не было различий между пациентами с поздним удаленным распространением приступов и без удаленного распространения. Иктальные записи скальповой ЭЭГ позволяют дифференцировать раннеею и позднее удаленное распространение у пациентов с мезиальной височной эпилепсией и регионально-латерализованным дебютом. Раннее удаленное распространение, вероятно, характерно для подгруппы пациентов с большей уни- или битемпоральной гипервозбудимостью.

Непрерывный ЭЭГ мониторинг может быть полезен у пациентов с инсультом, помогая идентифицировать возможно обратимые нарушения функции, что имеет важное значение для начала своевременного раннего лечения. Индекс симметрии мозга (ИСМ) ранее использовался как способ количественной оценки ишемии при остром полушарном инсульте, была обнаружена связь между ИСМ и шкалой инсульта Национального Института Здоровья. Мы изучали возможность и потенциальную клиническую значимость непрерывного ЭЭГ мониторинга при остром полушарном инсульте при помощи ИСМ как индикатора эффекта тромболизиса с рекомбинантным активатором плазминогена (r-tPA). Проводился 8-канальный биполярный ЭЭГ мониторинг пациентам, которым проводилось лечение r-tPA. ИСМ рассчитывается как абсолютное значение разницы между средними полушарными амплитудными спектрами: значение может варьировать в диапазоне от 0 (нет асимметрии) до 1 (максимальная асимметрия). Клиническое состояние пациента оценивалось по шкале инсульта Национального Института Здоровья. В это пилотное исследование были включены 16 пациентов. У всех ИСМ не менялся или показывал улучшение во время и после лечения r-tPA. Корреляция ИСМ со шкалой инсульта была статистически значимой, подтверждая предыдущие результаты. Корреляция изменений ИСМ с изменениями по шкале инсульта во время лечения r-tPA также была достоверной. Клинических осложнений по ходу лечения не отмечалось. Наши данные показывают, что непрерывный ЭЭГ мониторинг с использованием ИСМ является технически выполнимым и позволяет в режиме реального времени получать информацию об эффекте тромболизиса у пациентов с острым полушарным инсультом.

Epilepsia

2009

ЦЕЛЬ: Электроды овального отверстия (ЭОО) могут локализовать эпилептогенную зону у взрослых с мезиальной височной эпилепсией (МВЭ). Нашей целью было изучение возможности и безопасности использования ЭОО в исследовании МВЭ у детей.
МЕТОДЫ: В исследование были включены 38 детей с семологией приступов и видео-ЭЭГ данными, которые соответствовали рефракторной МВЭ, наличием очага в височной доле. Отмечались осложнения во время мониторинга и в течение 3 месяцев после хирургии, а также отдаленный эффект лечения.
РЕЗУЛЬТАТЫ: У 38 пациентов были введены 40 электродов. Средний возраст пациентов составил 9.8 лет (диапазон 2.3-15.4). ЭЭО подтвердили начало приступов унилатерально в мезиальной височной доле у 14 пациентов, начало под обоими ЭОО и латеральными электродами у 2, начало под передним височным электродом только у одного пациента. 6 пациентов с приступами не были исключены из числа кандидатов на хирургическое лечение, у 4 приступов не регистрировались, 11 пациентов в дальнейшем исследовались при помощи глубинных электродов. У одного пациента (2.6%) возникла гематома в щеке. У двоих электроды оказались локализованы экстракраниально, однако их все же можно было использовать для регистрации. 28 детей подверглись височной резекции; у 25 исход соответствовал классу I по Энгелю.
ОБСУЖДЕНИЕ: ЭОО являются безопасными в применении у детей, позволяют получить ценную информацию о структурах мезиальной височной доли в преоперативном обследовании педиатрической МВЭ. Необходимо учитывать, что окончательные результаты в значительной мере зависят от критериев отбора пациентов.

Синдром непрерывных спайк-волн во время медленного сна (continuous spike-waves during slow sleep -CSWS) рассматривается как эпилептическая энцефалопатия, при которой эпилептиформные нарушения приводят к когнитивной дисфункции. ЭЭГ паттерн возникает в фазу медленного (non-REM) сна – в виде непрерывных билатеральных и диффузных медленных спайк-волн, продолжается затем во всех стадиях сна. Два пациента с несимптоматической эпилепсией и унилатеральными спайк-волнами во сне были тщательно обследованы клинически, им проводилось также нейропсихологическое тестирование, электроэнцефалография и позитронно-эмиссонная томография (ПЭТ). У обоих пациентов наблюдался односторонний (слева) синдром двигательного игнорирования верхней конечности, который ассоциировался с унилатеральным CSWS в правом полушарии, преимущественно в центрально-височной области. Исследование ПЭТ во время активной фазы CSWS показало гиперметаболизм в правой центрально-височной зоне. После предпринятого лечения регрессия CSWS шла параллельно улучшению церебрального паттерна на ПЭТ и ремиссии моторного игнорирования. Эти случаи демонстрируют, что ЭЭГ паттерн CSWS при несимптоматических эпилепсиях необязательно является диффузным и билатеральным, и что фокальная унилатеральная CSWS активность может быть связана с фокальным нейропсихологическим дефицитом. Наши данные и другие исследования показывают, что спектр клинических состояний, ассоциированных с ЭЭГ паттерном CSWS может включать различные формы приобретенных когнитивных нарушений, в том числе имеющие фокальную природу.

Феномен непрерывных спайк-волн во время медленного сна (CSWS) отмечается при различных эпилептических синдромах, которые имеют схожий поведенческий фенотип, характеризующийся ухудшением когнитивных, поведенческих и сенсомоторных функций. Доступные наблюдения показывают, что спайк-волновая активность является результатом комплексного взаимодействия между корковыми и подкорковыми ингибирующими сетями. Она может сама по себе (per se) приводить к преходящему нарушению соответствующих корковых функций. Такие синдромы, как синдром Ландау-Клеффнера, CSWS, а также феномены наподобие негативного миоклонуса, имеют ряд общих черт, в частности – на нейрофизиологическом уровне. Различия поведенческих фенотипов могут объясняться различиями в созревании, генетическими отличиями, а также функциональной специфичностью вовлеченных областей коры.

ЦЕЛЬ: Интракраниальная регистрация глубинными макроэлектродами у пациентов с фокальными приступами демонстрирует интериктальные и иктальные высокочастотные осцилляции (ВЧО, 80-500 Гц). Эти ВЧО чаще наблюдаются в зоне начала приступа (ЗНП), считается, что они в какой-то степени отражают генез приступов. Мы изучали характер и динамику ВЧО в преиктальном периоде.
МЕТОДЫ: Проанализированы 15 минут преиктальной интракраниальной ЭЭГ у 7 пациентов с четкой картиной ВЧО. Верхняя граница фильтрации ЭЭГ составила 500 Гц с частотой оцифровки 2000 Гц. Визуально отмечались пульсации (80-250 Гц) и быстрые пульсации (250-500 Гц), с последующим спектральным анализом под электродами, включая те, которые располагались над зоной очага, так и на отдалении от него. Использовалась линейная регрессия для построения трендов мощности в интервалах 1, 5 и 15 минут до начала приступа.
РЕЗУЛЬТАТЫ: В целом ВЧО чаще наблюдались под электродами в зоне начала приступа, чем на отдалении от нее. Преиктальное увеличение и уменьшение количества ВЧО, мощности диапазона отмечались у всех пациентов, и они не ограничивались только электродами в области ЗНП. Эти измерения варьировали, не отмечено закономерных различий при сопоставлении пациентов, или же разных приступов у одного и того же пациента
ОБСУЖДЕНИЕ: Высокие частоты в диапазоне от 80 до 500 Гц присутствуют в преиктальном периоди и наиболее отчетливо выражены в ЗНП. Они не имеют какой-либо закономерной динамики вплоть до начала приступа. Диапазон 80-500 Гц может использоваться для локализации зоны начала приступа, его значение для прогнозирования приступов представляется неопределенным и затруднительным.

ЦЕЛЬ: Факторы, влияющие на особенности ЭЭГ абсансных приступов у детей с впервые диагностированной идиопатической генерализованной эпилепсией (ИГЭ), исследованы недостаточно скрупулезно. Мы изучали влияние на ЭЭГ при абсансных приступах специфических факторов, таких как состояние пациента, провокационные теста, возраст и форма эпилепсии (синдром). 
МЕТОДЫ: Обследовались дети с нелеченными приступами абсансов при помощи видео-ЭЭГ. Анализировалось влияние состояния бодрствования, провокаций (гипервентиляция, фотостимуляция), возраста и эпилептического синдрома на специфические ососбенности ЭЭГ.
РЕЗУЛЬТАТЫ: В ходе исследованы оценивались 509 приступов у 70 детей со следующими синдромами: детская абсанс эпилепсия (ДАЭ) – 37, ДАЭ с фотопароксизмальным ответом (ФПО) – 10, юношеская абсанс эпилепсия (ЮАЭ) – 8, юношеская миоклонус эпилепсия (ЮМЭ) – 6, и неклассифицированная – 9. Полиспайки отмечались при всех синдромах, но наиболее часто при ЮМЭ. Они возникали в состоянии дремоты и сна во фрагментах генерализованных спайк-волн (ГСВ). Полиспайки имели тенденцию к появлению при ритмической фотостимуляции. Независимое влияние возраста на полиспайки не установлено. ГСВ были менее организованными при ЮМЭ и ЮАЭ, чем при ДАЭ. Возраст и уровень бодрствования прямо пропорционально влияли на организованность ГСВ. Факторы, специфические для каждого отдельного ребенка, также влияли на особенность ЭЭГ, однако природа этих факторов не установлена.
ОБСУЖДЕНИЕ: Особенности ЭЭГ при абсансных приступах зависят от комплекса факторов – возраста, синдрома эпилепсии, уровня бодрствования, провоцирующих факторов, и других, присущих отдельному пациенту, причин. Основываясь только лишь на форме эпилепсии (синдроме), невозможно предсказать специфические характеристики ГСВ; тем не менее, полиспайки и дезорганизованные пароксизмы чаще встречаются при ЮМЭ .

Высокочастотные осцилляции (ВЧО) в диапазоне 80-200 Гц могут регистрироваться в нормальном гиппокампе и парагиппокампальных структурах человека и животных. Считается, что они являются отражением полей тормозных потенциалов, которые облегчают передачу информации, синхронизируя активность нейронов, расположенных далеко друг от друга. ВЧО в диапазоне 250-600 Гц (быстрые пульсации или БП) являются патологическими и часто регистрируются с гиппокампа и парагиппокамальных структур пациентов с медиальной височной эпилепсией, а также в экспериментальных моделях эпилепсии у животных. Эти и другие подобные осцилляции, регистрируемые с неокортекса пациентов, вероятно идентифицируют мозговую ткань, которые способна к спонтанному иктогенезу и отражает нейронные субстраты эпилептогенеза и эпилептогенности. Тем не менее, невозможно отличить нормальные ВЧО от патологических (пВЧО), учитывая только частотную характеристику, поскольку осцилляции в диапазоне БП могут регистрироваться в некоторых областях нормального неокортекса, тогда как осцилляции в диапазоне обычных пульсаций отмечаются также в эпилептической зубчатой извилине, где никогда не регистрируются нормальные пульсации. Предположение, что БП являются гармониками нормальных пульсаций маловероятно вследствие очевидно различной топографии, указывающей на различные генераторы, а также исходя из того, что БП скорее отражают синхронное возбуждение нейронов, работающих в режиме «вспышек», чем поля тормозных потенциалов. Исследования фундаментальных нейронных процессов, отвечающих за патологические ВЧО, могут пролить дополнительный свет на базовые механизмы эпилепсии. 

ЦЕЛЬ: Мы исследовали роль интериктального ритмического срединного тета (РСТ) в идентификации лобной эпилепсии (ЛЭ), в дифф.диагнозе с височной эпилепсией (ВЭ). 
МЕТОДЫ: В исследование были включены 162 пациента: 54 с ЛЭ, 54 с ВЭ, и 54 – контрольная неэпилептическая группа. У всех проводился непрерывный видео-ЭЭГ мониторинг. Интериктальная РСТ включалась в анализ, только если она возникала в состоянии бодрствования. РСТ, ассоциированная с дремотой или мысленной активацией, а также иктальная РСТ исключались из анализа.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Мы наблюдали РСТ значительно чаще у пациентов с ЛЭ (26 из 54, 48.1%), чем при ВЭ (2 из 54, 3.7%) (p<0.01), РСТ не регистрировалась в контрольной группе. Средняя частота паттерна составляла 6 Гц (5-7 Гц), и средняя длительность вспышки РСТ составляла 8 секунд (3-12 сек). Интересно, что РСТ регистрировалась у всех пациентов с мезиальной ЛЭ (n=4), и реже при другой локализации ЛЭ (22 из 50, 44%) (p=0.03). У 13 из 54 пациентов с ЛЭ (24%) вообще не регистрировались эпилептиформные разряды (ИЭР), при том у большинства этих больных отмечалась РСТ (8 из 13, 62%). 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Интериктальная РСТ встречается довольно часто, имеет локализационное значение у пациентов с ЛЭ – при условии, что исключено влияние дремоты и мысленной активации, как факторов, способствующих появлению РСТ. РСТ рекомендуется учитывать в оценке пациентов, которые рассматриваются в качестве кандидатов на резективную хирургию эпилепсии.

2008

ЦЕЛЬ: Определение характеристик субклинических приступов (СКП) и их прогностическое значение после хирургического лечения эпилепсии.
МЕТОДЫ: Мы просмотрели заключения интракраниального видео-ЭЭГ мониторинга пациентов с хирургией эпилепсии за период с 1989 по 2003 год. Взаимоотношения между СКП и клиническими приступами выделены в следующие категории: полное совпадение по локализации (Группа А) – когда и СКП и клинические приступы исходили из одного и того одиночного фокуса, и неполное совпадение (Группа Б) – когда некоторые или все СКП и клинические приступы исходили из разных фокусов в разных долях или полушариях.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Всего в исследование были включены 111 пациентов. У 71 (64%) регистрировались 2821 СКП, большинство исходили и мезиальной височной доли. Средняя длительность СКП была короче, чем длительность комплексных парциальных и генерализованных тонико-клонических приступов, но равнялась длительности простых парциальных приступов. СКП редко распространялись за пределы фокуса и большинство СКП соответствовали фокусу клинических приступов. 65 пациентов имели как СКП, так и клинические приступы, им проводилось резективная хирургия. В группе А отмечен более высокий процент полной ремиссии (77.5%), чем в группе Б (37.5%). Совпадение локализации СКП и клинических приступов сказывается на вероятности полной ремиссии. Наличие или отсутствие СКП, продолжительность СКП, степень распространения СКП не влияли на исход хирургического лечения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: СКП в целом исходят из той же корковой зоны, что и клинические приступы, их характеристики имеют отношение к постоперативному исходу. Эти данные указывают на то, что СКП имеют схожее значение в процессе принятия хирургического решения с клиническими приступами.

ЦЕЛЬ: Выполнено ретроспективное исследование и классификация прегипсаритмической ЭЭГ для изучения возможности раннего лечения при синдроме Веста.
МЕТОДЫ: Из 39 младенцев с симптоматическим синдромом Веста были отобраны18 (возраст 3-14 месяцев) , у которых благодаря 61 повторной ЭЭГ записи в фазу nREM удалось идентифицировать прегипсаритмическую фазу. Длиятельность этой фазы составляла от 2 до 13 месяцев (среднее – 4.5 месяца) после первоначального поражения мозга. ЭЭГ классифицированы по 3 типам, в соответствии с клиническим состоянием до развития синдрома Веста. Дополнительно оценивалась последующая запись ЭЭГ у пациентов с типом 2 (n=22).
РЕЗУЛЬТАТЫ: Классификация проводилась следующим образом. Клиническое состояние 1 (от недель до месяцев, скрытая фаза), представленная (мульти-)фокальными эпилептическими разрядами, которые занимали <50% записи nREM ЭЭГ (тип 1 ЭЭГ). Клиническое состояние 2 (несколько недель, начало психической задержки) соответствовало ЭЭГ типу 2 с билатеральными эпилептическими разрядами, занимающими >50% записи на фоне аномальной фоновой активности (надвигающаяся гипсаритмия). Клиническое состояние 3 (регресс психического развития) характеризовался гипсаритмией. Из 22 пациентов с типом 2 ЭЭГ, двое выбыли из исследования, у 16 развился синдром Веста, тогда как четверым проводилось лечение противоэпилептическими препаратами и их состояние оставалось стабильным.
ОБСУЖДЕНИЕ: Младенцев с синдромом Веста можно довольно точно идентифицировать за несколько недель до возникновения гипсаритмии по типичному ЭЭГ паттерну *тип 2), что открывает возможности для раннего начала лечения.

ЦЕЛЬ: Физиологическое, патологическое и клиническое значение интериктальных спайков (ИИС) остается противоречивым. Мы систематически проанализировали частоту наблюдений и распределение ИИС, зарегистрированных интракраниальными электродами у 34 пациентов с эпилепсией, соотнеся их с приступами и изменениями в лечении противоэпилептическими препаратами (ПЭП).
МЕТОДЫ: Проводился непрерывный подсчет спайков под всеми имплантированными электродами, а также отдельно под электродами над зоной начала приступа, затем данные рассчитывались в виде индексов - количество спайков за шесть 24-часовых интервалов (без приступов): (1) на фоне медикаментозного лечения; (2) до-доприступные; (3) доприступные; (4) постприступные; (5) при отмене медикаментов; (6) возобновлении приема ПЭП. Анализировалась разница среднего количества спайков между вышеобозначенными 24-ч интервалами.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Частота спайков под всеми электродными контактами существенно снижалась после отмены ПЭП, независимо от изначального показателя частоты спайков, их суточного распределения, характера, количества и начальной локализации приступов, а также независимо от вида ПЭП, курс которого прерывался или отменялся (p<0.0001). Достоверное увеличение индекса спайков отмечено в постприступном 24-часовом интервале при приступах, исходящих из медиальной височной области под соответствующими электродами, - при этом не наблюдалось достоверного увеличения индекса спайков после приступов, исходящих из неокортекса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Эти наблюдения подтверждают и уточняют предыдущие сообщения, указывающие на общий эффект отмены ПЭП (более специфический при приступах медиальной височной доли) на частоту регистрации ИИС. Механизмы ПЭП и их эффективность могут быть продемонстрированы количественной оценкой индекса ИИС при изменении лечения ПЭП. Помимо этого, изменения индекса ИИС в постприступный период позволяют разграничить по локализации приступы, исходящие из медиальной височной доли, от приступов с неокортикальным началом.

Одновременная ЭЭГ-фМРТ у детей с нелеченной впервые выявленной детской абсанс эпилепсией.
Simultaneous EEG-fMRI in drug-naive children with newly diagnosed absence epilepsy.
Moeller F, Siebner HR, Wolff S, Muhle H, Granert O, Jansen O, Stephani U, Siniatchkin M.
Department of Neuropediatrics, Christian-Albrechts-University, Kiel, Germany. 
Epilepsia. 2008 Sep;49(9):1510-9

ЦЕЛЬ: У пациентов с идиопатической генерализованной эпилепсией (ИГЭ) регистрировали ЭЭГ параллельно с функциональной МРТ (фМРТ), измеряя уровни оксигенации крови (blood oxygen level dependent - BOLD). При этом удавалось связать изменения региональной нейронной активности с появлением генерализованных разрядов спайк-волна (ГСВ). Исследования фМРТ проводились в основном у взрослых пациентов с длительным течением эпилепсии на фоне приема противоэпилептических препаратов. Здесь же мы применили ЭЭГ-фМРТ для исследования BOLD сигналов во время абансных приступов у детей с впервые выявленной детской абсанс эпилепсией (ДАЭ).
МЕТОДЫ: У 10 нелеченных детей с впервые выявленной ДАЭ проводилось одновременное исследования ЭЭГ-фМРТ (BOLD сигналы) во время иктальной активности ЭЭГ (т.е. периодов 3- Гц ГСВ) с последующим анализом определенных зон интереса (ЗИ) – включая таламус, предклинье и хвостатое ядро.
РЕЗУЛЬТАТЫ: У 6 из 10 пациентов в ЭЭГ были зарегистрированы 3-Гц ГСВ во время проведения фМРТ. Они ассоциировались с региональным снижением BOLD сигналов в париетальных зонах, предклинье и хвостатом ядре с одновременным усилением сигналов BOLD в медиальном таламусе. С учетом задержки по времени гемодинамического ответа, временной анализ показал, что начало изменения сигналов BOLD совпадало с началом ГСВ.
ОБСУЖДЕНИЕ: У нелеченных пациентов с ДАЭ иктальные 3-Гц ГСВ сопровождаются изменения сигналов BOLD в тех же стриато-таламо-кортикальных структурах, региональная активность которых изменяется также и у леченных взрослых во время первичных и вторично генерализованных пароксизмов. При этом не отмечено изменений сигналов BOLD в этих же структурах в период, предшествующий началу 3-Гц ГСВ, у детей с нелеченной ДАЭ.

ЦЕЛЬ: Мы представляем 9 пациентов с ранней гидроцефалией с эпилептическими приступами и непрерывными спайк-волнами во время медленного сна (continuous spikes and waves during slow sleep - CSWS), у которых отмечалось ухудшение нейрокогнитивных и двигательных функций.
МЕТОДЫ: Исследованы 6 мальчиков и 3 девочки в возрасте от 9 до 16 лет (средний возраст 11.3). Помимо клинического обследования, проводились ЭЭГ, нейровизуализация и нейропсихологическое тестирование. Во всех случаях назначались противоэпилептические препараты (ПЭП) которые затем модифицировались с учетом изменений в клинике и ЭЭГ.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Эпилепсия дебютировала в возрасте от 8 до 60 месяцев (среднее – 19.6, медиана – 14 месяцев) с фокальных приступов, с или без вторичных генерализованных тонико-клонических приступов. В возрасте от 6 до 13 лет (среднее – 10.4, медиана – 8 лет) у этих 9 пациентов появились гиперкинезия, агрессивность и социальная дезадаптация. У троих отмечены уменьшение объема внимания, ухудшение речи и пространственно-временная дезориентация. У 2 отмечался негативный миоклонус. В ЭЭГ наблюдалась картина CSWS. У всех пациентов отмечался положительный эффект на терапию. Ни у одного не было в дальнейшем ухудшения, у семерых была полная ремиссия приступов, еще у двоих отмечались спорадические фокальные моторные приступы на протяжении 2-5 лет (среднее – 3 года) времени наблюдения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: У детей с ранней гидроцефалией, особенно с поведенческими и речевыми расстройствами и/или двигательными нарушениями, следует предполагать вероятность CSWS. Желательно таким детям периодически проводить им исследование ЭЭГ сна. Ранняя идентификация электроклинического паттерна критически важна для начала адекватного лечения, чтобы предотвратить когнитивное ухудшение.

ЦЕЛЬ: Время от начала приступа (латентность) до появления начальных клинических симптомов, распространение иктальной активности критически важны для успешного внедрения систем раннего обнаружения приступов в лечении эпилепсии. Это исследования анализирует интракраниальные записи ЭЭГ на предмет временных характеристик иктального распространения и его связи с локализацией фокуса.
МЕТОДЫ: Анализировались записи ЭЭГ 215 приступов у 43 пациентов с фармакорезистентной фокальной эпилепсией – по области начального распространения, времени от начала приступа в ЭЭГ, раннего распространения до начала клинических проявлений. Приступы исходили из мезиального виска у 15 пациентов, височного неокортекса у 15 пациентов, и еще у 15 – из лобной доли.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Периоды, когда иктальная активность оставалась ограниченной зоной начала приступа, были существенно различны между группами. Средние латентности между электрографическим началом приступа и ранним распространением были существенно дольше у пациентов с мезиальным височным (3сек/5 сек) и лобным фокусом (1сек/2 сек, p<0.01). Соответственно, среднее время до появления клинической симптоматики было значительно больше у пациентов мезиальными височными (17сек/19 сек) в сравнении с неокортикальными височными (11сек/17 сек) и лобными фокусами приступов (4 секунды в среднем по пациентам, и 6 секунд – по приступами; p<0.01).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Скорость распространения иктальной активности и латентности начальной клинической симптоматики существенно отличаются в зависимости от локализации фокуса. Это указывает на то, что критерии оценки эффективности систем автоматического обнаружения приступов для определения тактики раннего вмешательства должны учитывать локализацию фокуса и индивидуальные паттерны распространения иктальной активности.

ЦЕЛЬ: Оценить клиническую значимость интериктальных региональных полиспайков при фокальной эпилепсиях вследствие корковых дисплазий.
МЕТОДЫ: Мы выполнили поиск, используя ключевой термин «региональные полиспайки», по базе данных нашего отделения мониторинга эпилепсии. Пациенты с генерализованной эпилепсией, в том числе синдромом Леннокса-Гасто, исключались из анализа. Интериктальные эпилептиформные разряды наблюдались в записях неинвазивной ЭЭГ у 513 пациентов. 
РЕЗУЛЬТАТЫ: Мы выделили 29 пациентов с интериктальными региональными полиспайками и фокальной эпилепсией. У остальных 484 пациентов отмечались другие типы региональных эпилептиформных разрядов. Корковая дисплазия как этиология эпилепсии существенно чаще отмечалась у пациентов с региональными полиспайками (10 из 29, 35%), чем у пациентов с другими типами региональных эпилептиформных разрядов (24 из 484, 5%; p<0.01). Полиспайки чаще локализовались в экстратемпоральных (72%, у 21), чем в темпоральных (28%, у 8; p<0.01) отделах. И, наоборот, другие региональные эпилептиформные разряды (не полиспайки) значительно чаще локализовались в височной доле (75%, у 362), чем в экстратемпоральных отделах (25%, у 122; p<0.01). У восьми из 10 пациентов с фокальной корковой дисплазией отмечались экстратемпоральные полиспайки. 
ОБСУЖДЕНИЕ: Регистрация региональных полиспайков при неинвазивной записи ЭЭГ может указывать на корковую дисплазию в качестве причины экстратемпоральных эпилепсий.

ЦЕЛЬ: Проводилось мультицентровое проспективное длительное открытое исследование оценки эффектов леветирацетама на нарушения ЭЭГ и фотопароксизмальный ответ (ФПО) у пациентов с юношеской миоклонической эпилепсией (ЮМЭ).
МЕТОДЫ: В исследование были включены 48 пациентов с впервые диагностированной (10 человек) или резистентной (38) к противоэпилептическим препаратам (ПЭ) ЮМЭ. После 8-нелельного фонового периода, в течение 2 недель проводилась титрация леветирацетама с 500 мг х 2 в день с последующим увеличением до 3000 мг в день. Параметры эффективности основывались на сравнении и анализе интериктальных нарушений ЭЭГ, которые учитывали спайк-волны, полиспайк-волны, наличие ФПО. Анализировалась также ценность изменений ЭЭГ и ФПО, как предиктивных факторов при достижении 12-месячной ремиссии.
РЕЗУЛЬТАТЫ: В среднем доза леветирацетама составляла 2.208 мг/день. Средняя длительность периода наблюдения составила 19.3+\-11.5 месяцев (диапазон 0.3-38). Во время фонового периода интериктальные нарушения ЭЭГ обнаружены у 44/48 пациентов (91.6%) и ФПО у 17/48 пациентов (35.4%). После лечения леветирацетамом нормальная ЭЭГ регистрировалась у 27/48 пациентов (56.2%) , тогда как в фоновом периоде она регистрировалась только у 4/48 пациентов (8.3%; p<0.0001). У 13 из 17 пациентов (76.4%) наблюдалось подавление ФПО (p<0.0003). Кумулятивная вероятность количества дней без миоклоний 12-месячной ремиссии была существенно выше (p<0.05) у пациентов с нормальной (нормализованной) ЭЭГ после лечения леветирацетамом в сравнении с теми пациентами, у которых ЭЭГ не изменялась.
ОБСУЖДЕНИЕ: Показано эффективность леветирацетама в уменьшении нарушений ЭЭГ и подавлении ФПО у пациентов с ЮМЭ. Этот результат, наряду с высокой эффективностью и профилем толерантности в данной популяции, подтверждает роль леветирацетама как препарата первого выбора в лечении ЮМЭ.

ЭЭГ высокой плотности – метод записи ЭЭГ с гораздо большим количеством электродов (до 256), чем то, которое обычно используется при стандартных методиках с 19-21 скальповыми электродами. Суть этого подхода состоит в повышении пространственного разрешения скальповой ЭЭГ. В нашем исследовании ЭЭГ высокой плотности использовалась совместно с реалистической моделью проводимости тканей головы и методами анализа электрографического источника для определения церебральной корковой локализации эпилептиформных разрядов. В исследованиях пациентов с абсансными приступами только ограниченные корковые области вовлекаются в приступы. В типичных случаях абсансы сопровождаются комплексами спайк-волна, которые демонстрируют, как в начале приступа, так и по ходу его, повторяющиеся циклы стереотипного, локализованного вовлечения в основном мезиальной и орбитальной лобной коры. ЭЭГ высокой плотности может использоваться также при длительном ЭЭГ видеомониторинге (ДЭВМ). Мы применяли мониторинг ЭЭГ высокой плотности для записи приступов у более чем 40 пациентов с фармакорезистентной фокальной эпилепсией, включая как височные, так и экстратемпоральные локализации, когда стандартный метод ДЭВМ не позволял достоверно определить иктальную локализацию. Одной из исследовательских задач является валидация данных ЭЭГ высокой плотности в сравнении с инвазивным ДЭВМ и исходом хирургического лечения. Анализ случаев с генерализованными или фокальными приступами показывает, что все приступы, включая те, которые традиционно классифицировались как «генерализованные», распространяются через дискретные корковые сетевые структуры. Кроме того, основываясь на первоначальном анализе паттернов распространения, мы выдвинули гипотезу, что все эпилептические приступы являются в принципе корково-таламическими либо корково-лимбическими. ЭЭГ высокой плотности может быть ценной для неинвазивной иктальной локализации, при неэффективности стандартных методов. Будущие исследования позволят определить, может ли ЭЭГ высокой плотности снизить потребность в инвазивной регистрации ЭЭГ, а также помочь в точном пространственном наложении новых лечебных устройств («навигация»).

Определение локализации церебральных генераторов спайков является непростой задачей. Возможность комбинации ЭЭГ с функциональным МРТ сканированием (фМРТ) открывает новые возможности в определении областей мозга, которые демонстрируют изменения метаболизма и кровотока в ответ на эпилептические спайки, регистрируемые в ЭЭГ. Эти области предположительно вовлечены в аномальную нейронную активность в месте, откуда исходят эпилептические разряды. В этой статье представлен обзор методологии подобных исследований, включая специальные методики, необходимые для регистрации ЭЭГ в сканере, статистический анализ сигналов фМРТ. Далее обсуждаются результаты, полученные у пациентов с различными типами фокальных эпилептических расстройств и у пациентов с первично-генерализованной эпилепсией. В целом результаты указывают на то, что интериктальные эпилептические разряды могут воздействовать на области мозга, расположенные довольно далеко, за пределами зоны генерации. Неинвазивность этого метода открывает новые горизонты в исследовании отделов мозга, вовлеченных в эпилептические разряды.

Электроэнцефалографическая локализация источника (ЭЛИ) неинвазивными средствами является вновь привлекла внимание в клинической эпилептологии. Причиной возросшего интереса явились инновации в компьютерном моделировании дипольных и распределенных источников в исследованиях фокальной эпилепсии и возросшие мощности собственно компьютеров. Тем не менее, демонстрация состоятельности и клинической полезности математических способов моделирования все еще требует новых доказательств. Представленный обзор оценивает клиническую «пригодность» ЭЛИ в применении к фокальной эпилепсии, анализирует ключевые исследования в этой области, с особым упором на клинические работы, опубликованные за последние пять лет. Мы обсуждаем методики ЭЛИ, которые пока еще не вошли в клиническую практику, подчеркиваем некоторые проблемы и противоречия в этой области. В заключение мы сопоставляем метод ЭЛИ с другими методами - магнитоэнцефалографией (МЭГ) и комбинированным исследованием ЭЭГ и функциональной МРТ (фМРТ) в исследовании фокальной эпилепсии.

ЦЕЛЬ: В лечении фармакорезистентной височно-долевой эпилепсии (ВЭ) может применяться хирургия с использованием электрокортикографии (ЭКоГ). Хотя значение последней все еще вызывает противоречивые мнения, ЭКоГ активность является источником непрерывной информации о внутрикорковых взаимодействиях, что может помочь в понимании патофизиологии ВЭ. Задачей данного исследования является характеристика локальных взаимодействий в многоканальной ЭКоГ латеральной коры у пациентов с ВЭ, используя три вида синхронизации измерений и сопоставление этой информации с исходом хирургического лечения. 
МЕТОДЫ: Интраоперационные записи ЭКоГ у 29 пациентов были получены с использованием электродных решеток из 20 электродов (4 х 5), покрывающих зоны Т1, Т2 и Т3 латерального аспекта височной доли. Рассчитывались линейная корреляция, взаимная информация и фазовая синхронизация – для количественной оценки латерального внутрикоркового взаимодействия. Затем проводился статистический анализ.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Распределяя локально взаимодействия между электродами, мы характеризовали пространственные паттерны активности ЭКоГ. Были обнаружены кластеры синхронизированной активности в специфических зонах латеральной височной коры у большинства пациентов. Методологически, линейная корреляция и фазовая синхронизация были наиболее эффективны для кластерной дискриминации. Анализ ROC показал, что хирургическое устранение заостренных кластеров синхронизации коррелировало с контролем приступов.
ОБСУЖДЕНИЕ: Наши результаты показывают, что синхронная интраоперационная ЭКоГ активность исходит из специфических корковых областей, которые четко дифференцируются от других зон височной коры. Это подтверждает, что анализ синхронизации может быть полезен для функционального картирования височной коры у пациентов ВЭ. Более того, наши результаты указывают на то, что эти участки могут вовлекаться в нейронные контуры, которые участвуют в клинических приступах.

Раннее (в течение 48 часов) исследование ЭЭГ и МРТ высокого разрешения являются методами выбора для постановки точного диагноза после первого приступа. Наряду с тщательным анамнезом и клиническим осмотром, они позволяют определить эпилептический синдром у 2/3 пациентов, и помочь оценить индивидуальный риск повторных приступов. Риск повторных приступов определяется специфическим синдромом и наиболее высок при наличии фокальной эпилептиформной активности в ЭЭГ. Несмотря на гетерогенность результатов исследований первого приступа, почти всегда указывается на роль ЭЭГ и этиологии, как наилучших предикторов прогноза и повторных приступов. Эффективность дополнительных исследований – ЭЭГ с депривацией сна и ЭЭГ сна не представляется столь однозначной; роль МРТ существенна для обнаружения опухолей мозга и других структурных нарушений, как причины эпилепсии. Частота встречаемости отдаленных симптоматических приступов значительно увеличивается с возрастом и наиболее частой этиологией первого приступа у пожилых является инсульт; тем не менее, его точная релевантность в плане эпилептогенности требует дальнейшего изучения. Имеется потребность в проведении систематических исследований с использованием ранней ЭЭГ и МРТ, оценки и характеристики эпилептогенных зон, с тем, чтобы пролить свет на механизмы провокации приступов.